Когда долго не бываешь в горах (перепост)
Очень понравился текст у Mutumbus.
Решил поместить и сюда.
Что случается с людьми, которые давно не были в горах? Которые уже давно не вдыхали запах костра или газа для горелки и не ощущали на своем лице ударов порывистого ветра?
Когда в пургу и холод человек вдруг замирает, замечая едва различимые верхушки деревьев вдали, и глаза его тоскливо и преданно смотрят вперед, жмурясь от больно жалящих ледяных кристалликов, - это значит, он помнит, как однажды переживал бурю где-то далеко от города и людей.
Таких людей можно встретить и узнать где угодно. И даже не потому, что они предпочитают мембранные куртки полушубкам и дубленкам. Они смотрят на нас, прохожих, на проезжающие мимо автомобили и автобусы, совершенно по-особому. Слегка удивленно и рассеянно, как будто они не принимают участия в этом всеобщем шествии на работу и с работы, а по воле случая оказались здесь. Их широкий шаг трудно сравнить с торопливым шагом тех, кто привык продираться сквозь городские джунгли, потому что там, в горах, не так много узких мест, где можно столкнуться с кем-то. Там, в горах, места хватает всем.
Они слышат уличный шум, но звучит он для них как шум камнепада. Такой опасный и такой родной звук. Им часто не спится по ночам, когда вечно движущаяся магистраль за окном освещена оранжевым светом уличных фонарей, и машины едут, едут по ней... И, понемногу укутываясь в сон, люди видят бурлящую на перекатах горную речку. Лес, еловый или сосновый, с пушистыми ветками и холодными густыми туманами, свежим утренним воздухом, росой на паутине, где отражается раннее умытое солнышко.
Этим людям часто снятся друзья. Иногда погибшие. У таких людей вообще много друзей, но видятся они с ними редко, и обычно именно там - в горах. Наверное, и поэтому тоже они так любят свои походы, свои восхождения и путешествия. Всего один вечер они могут вспоминать год и всю жизнь. Как банку с вареньем, они заготавливают в походах на долгий год впечатления, запоминают лица и голоса, чтобы потом, когда вернутся в город, понемногу лакомиться этими воспоминаниями.
Их квартира редко выглядит намного лучше палатки, но она по-своему уютна. Фотографии, где улыбаются довольные обгоревшие лица, занимают почетное место на стенах. Старенькая пуховка, как будто скинутая шкурка альпиниста, висит в коридоре рядом с городской курткой, а из шкафа торчит рукоятка ледоруба. Над дверным косяком висит намертво прикрученный скалодромный стенд. Они могут весь долгий зимний вечер рассказывать вам с упоением про их любимый маршрут, про их новое снаряжение, про невероятные приключения из их жизни. И, слушая все это, вы поймете, что они ужасно хотят жить, жить как можно ярче, как можно счастливей.
Иногда они поют песни. Такие люди редко знают, что сейчас в тренде, они не слушают радио и не смотрят телевизор. Но в их памяти хранится достаточно песен, каждая из которых была однажды спета не просто так. Возможно, она была кем-то подарена, может быть, даже сочинена в честь кого-то, а может быть, спета на перевале, когда все замерзали и нуждались в поддержке.
Иногда у таких людей появляются дети. И они читают им свои любимые книжки про Тома Сойера, про последнего из Могикан, про рыжеволосую разбойницу Пеппи длинный чулок, про героическую авантюристку Алису Селезневу, и про многи-многих других. Они показывают им Эверест на картинках детских энциклопедий и спрашивают, что это за гора? И радуются, как те же дети, если те угадывают. Как же радостно им разделить это счастье путешествия, счастье видеть волшебные пейзажи, от которых захватывает дух и прочищается разум. Как радостно научить им своих детей тому, что они знают и умеют сами. Как радостно, что все ещё есть, кому ходить в горы.
Что случается с людьми, которые давно не были в горах? Которые уже давно не вдыхали запах костра или газа для горелки и не ощущали на своем лице ударов порывистого ветра?
Когда в пургу и холод человек вдруг замирает, замечая едва различимые верхушки деревьев вдали, и глаза его тоскливо и преданно смотрят вперед, жмурясь от больно жалящих ледяных кристалликов, - это значит, он помнит, как однажды переживал бурю где-то далеко от города и людей.
Таких людей можно встретить и узнать где угодно. И даже не потому, что они предпочитают мембранные куртки полушубкам и дубленкам. Они смотрят на нас, прохожих, на проезжающие мимо автомобили и автобусы, совершенно по-особому. Слегка удивленно и рассеянно, как будто они не принимают участия в этом всеобщем шествии на работу и с работы, а по воле случая оказались здесь. Их широкий шаг трудно сравнить с торопливым шагом тех, кто привык продираться сквозь городские джунгли, потому что там, в горах, не так много узких мест, где можно столкнуться с кем-то. Там, в горах, места хватает всем.
Они слышат уличный шум, но звучит он для них как шум камнепада. Такой опасный и такой родной звук. Им часто не спится по ночам, когда вечно движущаяся магистраль за окном освещена оранжевым светом уличных фонарей, и машины едут, едут по ней... И, понемногу укутываясь в сон, люди видят бурлящую на перекатах горную речку. Лес, еловый или сосновый, с пушистыми ветками и холодными густыми туманами, свежим утренним воздухом, росой на паутине, где отражается раннее умытое солнышко.
Этим людям часто снятся друзья. Иногда погибшие. У таких людей вообще много друзей, но видятся они с ними редко, и обычно именно там - в горах. Наверное, и поэтому тоже они так любят свои походы, свои восхождения и путешествия. Всего один вечер они могут вспоминать год и всю жизнь. Как банку с вареньем, они заготавливают в походах на долгий год впечатления, запоминают лица и голоса, чтобы потом, когда вернутся в город, понемногу лакомиться этими воспоминаниями.
Их квартира редко выглядит намного лучше палатки, но она по-своему уютна. Фотографии, где улыбаются довольные обгоревшие лица, занимают почетное место на стенах. Старенькая пуховка, как будто скинутая шкурка альпиниста, висит в коридоре рядом с городской курткой, а из шкафа торчит рукоятка ледоруба. Над дверным косяком висит намертво прикрученный скалодромный стенд. Они могут весь долгий зимний вечер рассказывать вам с упоением про их любимый маршрут, про их новое снаряжение, про невероятные приключения из их жизни. И, слушая все это, вы поймете, что они ужасно хотят жить, жить как можно ярче, как можно счастливей.
Иногда они поют песни. Такие люди редко знают, что сейчас в тренде, они не слушают радио и не смотрят телевизор. Но в их памяти хранится достаточно песен, каждая из которых была однажды спета не просто так. Возможно, она была кем-то подарена, может быть, даже сочинена в честь кого-то, а может быть, спета на перевале, когда все замерзали и нуждались в поддержке.
Иногда у таких людей появляются дети. И они читают им свои любимые книжки про Тома Сойера, про последнего из Могикан, про рыжеволосую разбойницу Пеппи длинный чулок, про героическую авантюристку Алису Селезневу, и про многи-многих других. Они показывают им Эверест на картинках детских энциклопедий и спрашивают, что это за гора? И радуются, как те же дети, если те угадывают. Как же радостно им разделить это счастье путешествия, счастье видеть волшебные пейзажи, от которых захватывает дух и прочищается разум. Как радостно научить им своих детей тому, что они знают и умеют сами. Как радостно, что все ещё есть, кому ходить в горы.
Комментарии
Отправить комментарий